Прилетели новогодним утром и, поскольку номера наши еще не были готовы, (кстати в Аргентине, практически повсеместно, весьма позднее время заезда в отель - 2, а то и 3 часа дня, и наоборот, ранее время выезда - 10-11 утра) пошли шататься по городу.

После душного Байреса свежий морской воздух приятно бодрил. Город еще спал, к нам привязался лохматый местный кабысдох, очень дружелюбный, и на правах хозяина сопровождал нас по набережной, центральной улице Сан Мартина и даже проводил на смотровую площадку, откуда открывался замечательный вид на гавань и окружающие горы. Город чем-то неуловимо напомнил норвежские приморские города: такая же суровая холодная красота сочетания моря и близких гор, простота линий, много дерева в строениях…

Город Ушуайа официально признан самым южным городом Земли. Тема эта успешно эксплуатируется на все лады: тут и музей Фин дель Мундо (Края света) и железная дорога Фин дель Мундо и многочисленная туристическая атрибутика с соответствующей символикой…

Еще Ушуайа – это ворота в Антарктиду, до материковой части белого континента всего-то около 1 тыс.км. Вроде оно и не близко, но ближе, чем откуда либо еще. Большинство антарктических круизов отправляются в путь именно из порта Ушуайи.

В недалеком прошлом города как такового не было, а было место ссылки заключенных, и местная тюрьма в итоге стала, как бы сейчас сказали, градообразующим предприятием. Заключенные валили густой предантарктический лес, а 11 км игрушечной железной дороги, перевозящей нынче туристов в национальный парк, были заложены как раз для перевозки древесины из глубины острова в порт. Рубили споро, а растет дерево в местном суровом климате медленно. Спохватились, когда вырубка леса достигла угрожающих масштабов и, дабы спасти оставшееся от полного уничтожения, в 1960 году территория была объявлена Национальным парком Тьерра дель Фуэго, то бишь Огненная Земля, и взята под государственную охрану.

Да и ссылка преступников, как метод воспитания, к тому времени (в этих краях, во всяком случае) уже отошла в прошлое. Тюрьма была закрыта в 1947 году.

И захиреть бы Ушуайе, как многим нашим военным или шахтерским городкам, да придумало правительство объявить тут зону свободной торговли. И пошли инвестиции, и потянулись люди. Сейчас население города составляет ни много, ни мало 70 тыс. чел.!

Но о своем славном тюремном прошлом горожане не забывают: из него сделан еще один популярный туристический брэнд. У нас в отеле официантка носилась между столиками с круглой арестантской шапочкой на макушке, лихо подпоясанная тюремным фартуком. Тюрьма стала музеем, а полосатая тюремная роба - милым сувениром. Любимому начальнику, например, или там… дорогому зятю от любящей тещи…

Нельзя также не вспомнить о том, что в этом районе было осуществлено одно из наиболее жестоких уничтожений коренного населения. Индейцы племени ямана, исторически населявшие эти края, с приходом белых поселенцев подверглись самому настоящему геноциду. К 1910 г., всего через 30 лет после начала освоения этих земель, численность ямана сократилась до 100 человек. И отнюдь не только эпидемии, принесенные белыми, были тому виной – на индейцев устраивалась настоящая охота. Говорят, хоть и шепотом, что власти даже платили поштучно за отстрелянных индейцев как нынче за бобров. Сейчас, если верить гиду, осталась в живых последняя женщина племени ямана, живет по ту сторону канала Бигль, на острове Наварино, принадлежащем Чили.

Нам предстоял круиз по каналу Бигля с заходом на птичий и львиный острова и, самое главное, – в колонию магеллановых пингвинов.

Пингвины для меня были главным пунктом программы. Ну неравнодушна я с детства к этим существам, и вообще отказываюсь считать их птицами!

Может все дело в их вертикальной походке вперевалочку, что делает их такими человекоподобными…

Может виной тому мультик из далекого детства про пингвина, точнее пингвиниху, которой, уж не помню какие злыдни, вместо яйца подложили камень, и она, бедняга, старательно его высиживала, грела, а когда все остальные вывели птенцов и уплыли на свои зимовья, она так и осталась со своим яйцом , не переставая все-таки надеяться. Ужасно трогательная история, по которой было пролито немало детских слез.

Увидеть пингвином живьем, да еще в естественной среде – такой возможности упускать было нельзя.

Наш катамаранчик резво прыгал по волнам, солнце сияло, вершины гор блестели белыми шапками, синее небо отражалось в таком же синем море – красота. Подошли к птичьему острову. Ууфф… все выдохнули дружно и задержали дыхание. Вонизм был редкостный. Всю вершину скалистого островка заполонили бело-черные бакланы, а на нижнем ярусе, в партере , возлежало стадо морских львов. Их бурые туши плавно обтекали камни и лениво шевелились под солнечными лучами. Были и детеныши.

Нащелкав вдоволь, отчалили, миновали маяк (естественно, самый южный на земле.) и вскоре причалили с галечному пляжу, по которому, носились, топали, степенно переваливались или просто стояли столбиками маленькие пингвины. Некоторые были в простых серых сюртуках , некоторые в более темных, почти черных, с полосами на груди. Не знаю, связана различная окраска с возрастом или может с половой принадлежностью… Пингвинов ничуть не смутило наше присутствие, они охотно подбегали к судну, с любопытством разглядывали его. Хотелось угостить малышей сухариком или печеньем, но, понятно, делать мы этого не стали, везде предостерегают от этого, так как животным вполне достаточно пропитания в естественной среде.

Крайней точкой круиза стало ранчо Харбертон, основанное британскими миссионерами еще в 19 веке. Ранчо как ранчо, ничего особенного. Из интересного – черепа китов-убийц, просто лежащие на земле у заборчика, амбар с выставкой разной бытовой утвари 19 века… А вокруг - холодное, красивое, так и хочется написать северное , но нет, все-таки именно южное лето. Поля ромашек, клумбы разноцветных люпинов, зацветающие яблони и груши…

На следующий день мы взяли тур вглубь острова, на озера Фаньяно и Эскондидо. По правде говоря, это был единственный тур, который можно было и не брать. Много времени в автобусе, мало на озерах. Приятных моментов было два: пеший спуск к озеру Эскондидо по так называемой тропе Гарибальди и ягненок на углях.

Тропа Гарибальди представляет собой горную дорогу, спускающуюся серпантином от шоссе к озеру. Идти приятно, кругом горы, цветущие луга, небольшие водопадики. К тому же у нас с собой было , что прибавляло легкости ногам и красок окружающему ландшафту .

Ягненок на углях впоследствии нам не раз встречался в ресторанном меню, но этот был первым и самым вкусным. Надо признать, удается это блюдо аргентинцам: на стол ставится жаровня с углями, и на ней порубленное на крупные куски мясо. Несмотря на то, что внешняя корочка запекается до состояния сухариков (тоже очень вкусно, эдакие мясные чипсы), внутри мясо остается нежным и сочным.

На последний день у нас была запланирована поездка в Национальный парк. В принципе, лес в пределах Национального парка ничем не отличается от леса за его пределами. Меня даже больше впечатлил лес по дороге с ранчо: совершенно сказочный, дремучий, с непроходимыми буреломами и разноцветными мхами. Очень много сухостоя. Винят в этом не в меру расплодившихся бобров. Их завезли в эти края искусственно, не помню для какой надобности, но бобры не возражали, принялись усердно множиться, и теперь, как говорят местные, на каждого жителя Огненной Земли приходится по своему бобру. Отстрел их разрешен, более того, поощряется вознаграждением, но в борьбе с бобрами, в отличие от индейцев, эта мера осталась неэффективной.

В национальном парке наши мальчики наконец созрели окунуться в канал Бигль. Мысль эта у них присутствовала и раньше, но исполнение все время откладывалось: то берег слишком крут, то водорослей слишком много, то полотенца нет. А тут осознали, что отступать уже некуда, последний день. Погода как раз способствовала: дул резкий ветер, сек дождь. Впрочем, жаловаться грех, подобная погода как раз нормальна для здешних мест, а то, что мы 3 дня грелись под солнышком, можно назвать везением…

А что делать? А кому сейчас легко? И пошли они, ветром гонимые и дождем поливаемые. Ну… не то чтобы окунулись, но гордо заявлять, что омыли ноги свои в волнах сразу двух океанов: Атлантического и Тихого, имеют право.

Здесь же, в национальном парке заканчивается национальная дорога № 3, идущая через всю страну с севера на юг, она же часть панамериканской дороги, соединяющей Крайний Север с Крайним Югом. Аляска – 17 тыс. 848 км. Вот вам треккинг….

А еще мы получили грамоты о посещении самого-самого Фин дель Мундо. Их за небольшую плату выдают в местных сувенирных лавках. Красивые грамоты, с бравым морским волком с трубкой в зубах, аргентинским флагом, множеством печатей и почтовыми марками с изображением местной фауны и Мальвинских островов. Аргентинцы упорно считают Мальвинские острова своей территорией, равно как и британцы Фолклендские острова - своей. Бог знает, кто из них прав.